Правила и нормы — они одновременно оберегают нас и глубоко ранят, ставя в рамки, которые подчас совершенно не подходят под "габариты" и "формы" наших чувств.
— Я хочу отмыться, когда думаю об этом. Я чувствую себя грязной, непотребной. Он трогал меня, а этого нельзя было делать. Я же была ребенком.
— Сейчас ты чувствуешь себя грязной. А когда ты почувствовала себя такой?
— Тогда я еще не знала, что взрослые не должны так прикасаться с маленьким девочкам. Но позже, когда я сравнила поведение других взрослых рядом со мной и то, что сделал он… Папа, дедушка относились ко мне с уважением уже. Мне же объяснили, что сокровенные места нельзя показывать мальчикам, какого бы возраста они ни были.
Реклама
— А что ты чувствовала, когда он трогал тебя?
— Тогда мне было приятно и интересно. Но этого нельзя было делать! Как он мог! Я же не знала тогда, что с детьми так нельзя! Сейчас мне противно думать об этом.
Молодая женщина, которая истово хочет любить всем сердцем, а не половинкой его, доверять любимому не на словах, а искренне, по-настоящему — но будто не может отпустить ручку дверцы. Она придерживает её постоянно, чтобы та не распахнулась до конца.
И одна из причин тому — недоверие самой себе. Ей было приятно и интересно. А правила и нормы гласят, что в ситуации домогательства к ребенку со стороны взрослого не должно быть никаких позитивных ощущений. Потому что это страшно, потому что это ужас, потому что это недопустимо.
Я не буду обсуждать правильность норма и правил, принятых нами. Я не буду спорить с ними. Я только хочу, чтобы мы научились различать собственные впечатления, чувства и ощущения от тех, которые заложены в нас под грифом "так должно быть".
Ведь сегодня, чтобы довериться любимому мужу, ей пришлось погрузиться с прошлое и отмывать себя в прямом и переносном смысле. Себя, которой было всего 6. Себя, которая воспринимала мир таким, какой он был, чувствовала себя, слышала себя. Себя, которую потом убедили в том, что она чувствовала не правильно.
И сегодня взрослая любящая и любимая, она не может открыться мужу, сдаться ему и положиться на него. Свои сексуальные фантазии она видит грязными, недопустимыми. Ей страшно даже думать о них — ведь потом придется смотреть в зеркало и видеть грязную девчонку, которая хочет запретного, осуждаемого. А она хочет быть хорошей женой, хорошей мамой, хорошей хозяйкой.
Продолжая рассказ о ней сегодняшней, напишу, что ей удалось простить себя. Ей удалось найти в себе место одновременно и для хорошей жены и мамы, и для развратной, грязной девчонки. И обе эти роли отлично уживаются вместе, помогают друг другу, питают и дают друг другу силы.
А выражение "грязная девчонка" приобрело привкус сладости и притягательности. Он добавляет в размеренную и скучную, с первого взгляда, жизнь доброй хозяйки риска, неожиданности и силы.
Когда нам удается увидеть, что правила и нормы общества, принятые, казалось бы, повсеместно, могут не совпадать с нашими личными ощущениями — мы открываем новые границы свободы для себя.
Чувствовать, ощущать по-другому не значит быть плохим. Это значит быть другим. Это странно, ново, подчас страшно. Но вместе с тем, разрешение себе чувствовать, открывает возможность заглядывать за границы привычного и находить новые возможности для свободной жизни и дыхания полной грудью. Не оглядываться по сторонам, не ждать осуждения или поддержки от окружающих, а просто чувствовать и жить.
