Многие думают, что такое распространено только на просторах СССР. Спешу утешить — точно так же обстоят дела ещё как минимум в одной стране — США. Там всё ровно так же — жертва изнасилования сама виновата в изнасиловании, жертва разбоя — в нападении.
Вот одно из характерных исследований (Carli et al., 1989, 1999). Учёные предлагали участникам эксперимента прочесть детальное описание отношений некоего мужчины и некоей женщины (начальника и подчинённой, однокашников в колледже и так далее). Например, начальник, слегка запинаясь, приглашает подчинённую на ужин. После ужина они едут к нему и выпивают немного вина. А потом….
Реклама
Финал истории отличался. Одной части испытуемых выдавали финал, где начальник вставал на одно колено и предлагал женщине выйти за него замуж. А второй части приходилось читать менее радужное окончание истории — начальник валил женщину на диван и насиловал.
И вот что интересно. В первом случае (с предложением замужества) все читатели видели трогательную историю застенчивого мужчины, который долго решался признаться в своих чувствах.
А во втором — жуткую историю коварного маньяка, который заманивал глупенькую жертву в свои тенета. Более того, они настаивали, что она сама виновата в том, что с ней случилось.
Дело, напоминаю, было в США.
Из тенденции обвинять жертву насилия и изнасилования был сделан поспешный вывод о существовании «культуры изнасилования», где изнасилование поощряется (как минимум — не осуждается), женщина объективизируется и вообще всё плохо.
В реальности же никакой культуры изнасилования не существует. Существует феномен веры в справедливый мир (вelief in a just world). Люди искренне верят, что мир устроен справедливо и каждый получает по заслугам.
Изнасилованные виноваты потому, что вели себя провокационно (Borgida & Brekke, 1985), избитые жёны сами вызвали агрессию (Summers & Feldman, 1984), бедняки сами ленятся работать (Furnham & Gunter, 1984), заболевший сам вызвал у себя болезнь (Gruman & Sloan, 1983).
Открыл феномен веры в справедливый мир Мелвин Лернер с коллегами. Он провёл множество экспериментов и от результатов этих экспериментов волосы натурально встают дыбом.
Взять хотя бы классический эксперимент с «отвратительной жертвой».
Суть эксперимента проста. Его участники наблюдали за процессом обучения (разумеется, подстроенным). «Ученица» должна была выполнять задачи на запоминание, а за ошибки её били током (так думали участники; на самом деле никого не били, всё было «понарошку»).
Обратите внимание — участники эксперимента только наблюдали. И когда их попросили оценить «ученицу», они, по идее, могли проникнуться состраданием и пожалеть бедную девушку, которая честно старалась выполнить задачу как можно лучше, но всё равно получала болезненные удары током.
Но на практике участники эксперимента высказывались о девушке нелестно. «Она сама виновата», «нужно было быть внимательнее», «нечего было браться, раз не можешь», «она это заслужила»… Знакомые слова, верно?
Наблюдение за жертвой почему-то вызвало не сострадание, но порицание.
Лернер считал, подобное унижение беззащитной жертвы возникает из-за веры «я – справедливый человек, живущий в справедливом мире, в котором каждый получает то, что заслуживает» (Lerner, 1980).
Это позволяет несколько унять ужас перед неконтролируемой жизнью и внести в неё хоть какую-то определённость (иллюзорную, конечно же). Это что-то вроде магической практики — если только плохие получают плохое, то если я буду хорошим, беда пройдёт стороной.
А если кого-то беда стороной не обошла — значит, поделом ему.
Любопытно, что при этом есть важный момент — наблюдатели отвергают и принижают жертву тогда, когда не в силах изменить участь жертвы. Если они могут вмешаться и что-то поправить, они часто не так критичны.
Как вы понимаете, в случае произошедшего изнасилования отменить случившееся нельзя. Поэтому гораздо легче обвинить во всём жертву, чтобы сохранить свою веру в справедливый мир.
Конечно, человек, подвергшийся насилию, тоже совершил какой-то вклад в эту ситуацию. Но слепо верить, что ему (ей) досталось «поделом», — значит не учитывать неконтролируемые факторы, на которые человек никак не может повлиять. В изнасиловании виноват насильник, в грабеже — грабитель, и только так.
Другими словами, если вам захочется обвинить жертву изнасилования в том, что «не надо было надевать такое платье», смолчите и хорошенько подумайте — зачем вы собирались это сказать на самом деле. А потом, если действительно ничем помочь не можете, просто промолчите. Это будет лучше для всех. И, конечно, если можете помочь — помогите. Словом, делом — помогите. Не можете помочь — молчите.
Подведём итоги. Люди обвиняют жертв насилия (и изнасилований), чтобы сохранить свою веру в справедливое устройство мира. Такая вера позволяет снизить неопределённость жизни и создаёт иллюзию контроля. Культуры изнасилования нет — есть частный случай веры в справедливый мир.
А у меня всё, спасибо за внимание.
