Человек, переживший насилие, или другое травмирующее событие, а так же человек, находящийся в кризисе, рано или поздно приходит в терапии в точку собственного отчаяния. На поверхности причины его возникновения могут быть связаны с невозможностью получить что-то очень важное в актуальных отношениях. Или настоящая жизненная ситуация своей тупиковостью и безвыходностью актуализирует это чувство. Часто клиент находит связь между этими переживаниями и своим более ранним опытом, где не было возможности влиять на ситуацию. Когда события разворачивались в страшную или болезненную сторону и не было возможности спастись, или рядом не было никого, кто мог бы спасти, или просто внезапно случилось что-то ужасное. 

Переживание отчаяния – это очень сложный опыт. Прикоснуться к нему можно, только потеряв надежду. Надежду, что все было на самом деле не так, или что я все держу под контролем, или что происходящее на меня не влияет. Это всегда свидетельство потери чего-то ценного, на чем держится мое представление о себе, отношениях, или значимых других, или об устройстве этого мира. 

Отчаяние часто приходит с ужасом, или глубокой печалью и сожалением, иногда со стыдом и виной. Переживать его больно и изнутри безнадежно, именно поэтому полноценно это можно делать только в присутствии другого. 

Если в жизни происходит что-то, что меняет ее привычный ход, и на что мы не в силах повлиять, иногда необходимо пережить отчаяние, только для того, чтобы появились силы двигаться дальше. Смерть близкого, стихийное бедствие, внезапное банкротство или серьезная болезнь – события, значимость которых трудно проигнорировать. Обычно человек идет в такие моменты к другим людям за поддержкой и возможностью опереться на кого-то живого и более устойчивого, чем он сам. Когда земля уходит из под ног – это лучшее, что все мы можем для себя делать. И тогда можно пережить то, на что повлиять нет никакой возможности. 

В случае, когда у человека в опыте есть насилие, он приходя в терапию, иногда много и много встреч идет к тому, чтобы признать значимость и размер этого события или череды многих событий. Степень влияния их на себя и невозможность изменить произошедшее. Это бывает очень сложно, ведь когда-то он мог справиться с насилием только похоронив, заморозив часть себя вместе с этой историей. Именно здесь отчаяние и боль – те самые чувства, которые человек стремится пережить, чтобы восстановить картину произошедшего и вытащить себя из-под обломков. Так работает горе. Заметив свое отчаяние, человек получает возможность увидеть себя и свою жизнь так как есть. И как бы ни было больно, за этим всегда приходит облегчение. Потому что больше не нужно притворяться и тратить множество усилий на то, чтобы скрыть какую-то часть себя. Боль всегда просится наружу, чтобы быть пережитой. И когда больше нет необходимости с ней сражаться, она сначала начинает жить в полную силу, а потом всегда постепенно заканчивается. 

Отчаяние необходимо нам, чтобы встретиться со своей болью. Как весна приходит только после зимы, только после того, как боли дают право на жизнь, человек может с ней справиться и продолжить свою жизнь, включив в нее уже пережитый и ассимилированный опыт. Делая его просто частью своей истории. 

Когда-то Эрих Фромм сказал: "Счастье часто считают прямой противоположностью горя или страдания. Физические и душевные страдания – часть человеческого существования, и их неизбежно приходится испытывать. Уберечь себя от горя во что бы то ни стало можно только ценой полной отчужденности, исключающей возможность испытывать счастье. Таким образом, противоположностью счастья является не горе и страдание, а подавленность, возникающая в результате внутренней бесплодности и неплодотворности". 

В некоторые моменты мы можем оставаться живыми только ценой прохождения через свои отчаяние, горе и боль. Этот опыт сложен, но всегда выносим, если рядом есть другой.