А иногда жизнь как будто замирает, натягивает на себя чёрную паранджу, и мир в эти моменты видится сквозь густую чёрную сеточку. Сил хватает только на то, чтобы... да практически не на что. Настроение колышется от грусти и отчаяния до злости и ярости.
Что не стоит в эти периоды делать:
- Переоценивать, а скорее всего обесценивать свои достижения, отношения и жизнь в целом;
- Искать виноватых. Чаще всего "отгебают" дети и самые близкие, "проверенные" люди;
- Объедаться и искать успокоение в вине.
- Знать, что это так.
Реклама
Но бывает так, что грусть возникает из неоткуда, на ровном месте, вдруг и также вдруг уходит. По сути в окружающей реальности ничего не изменилось, а настроение в корне поменялось.
Так психика пытается нивелировать последствия психологических травм. Этот процесс называется "воронкой травмы". Суть его в том, что энергия, поднимающиеся на жизнь, тратится на переваривание травматичных событий, а то что остаётся может быть уже потрачено на жизнь. Как правило, остаётся немного. Этот процесс бессознательный и саморегулирующийся. Он будет продолжаться до тех пор, пока всё ядро травмы полностью не разрядится. Чем чаще и ярче эти колебания энергии, тем лучше работает механизм. Вверх-вниз, вверх-вниз. От подъёма энергии к опустошению.
Психотерапевты, работающие с последствиями психологических травм и с посттравматическим синдромом, помогают пройти этот путь быстрее и эффективнее, оказывая необходимую поддержку. В какой-то момент энергии на жизнь остаётся всё больше.
Чего не стоит делать в это время я написала, а что стоит – это во первых понимать, что так точно будет продолжаться какое-то время, а во вторых научиться поддерживать себя в моменты опустошения.
Откуда берётся энергия:
От близости.
Тихой, нежной близости, где очень хорошо.
Приехать в старый бабушкин дом, посидеть за столом, накрытым клеёнчатой скатертью, подержать бабушку за морщинистую руку с тонкой, как пергамент кожей, послушать её голос и увидеть улыбку на её лице.
Повозиться с детьми, накрыть своё лицо маленькими, прохладными ладошками и зажмуриться от удовольствия.
Прийти к близкой подруге, посидеть у неё во дворе под старым орехом, закутаться в её вязанную кофту и медленно и неспешно пить чай, слушая как где-то далеко лают собаки, и только что скрипнула калитка – значит кто-то ещё из соседей решил зайти на чай.
Просто побыть рядом с мужем, зная, что он здесь в соседней комнате, и можно крикнуть ему, и он услышит, можно даже подойти и дотронуться. Он рядом. И от этого уже спокойно и тепло на душе.
(Но бывают состояния, в которых близость недоступна. В которых другой человек ощущается за сотни световых лет от тебя. И нужно сделать большой путь, чтобы приблизится к нему. Об этом читайте здесь.)
От деревьев, цветов, травы и реки, от морей и океанов, гор и степей – от природы.
Просто выйти и потрогать рукой шершавую древесную кору, вдохнуть запах листвы или оборвав пару длинных иголок, размять их в руке и почувствовать запах сосновой смолы. Идти и идти по длинным парковым дорожкам, время от времени пересекая газоны, по которым "не ходить" было в советское время, а сейчас даже можно лежать хоть на пледе, хоть так, чувствуя под собой мягкую пахучую траву.
От творчества.
У творчества есть великая сила. Выписанное, выплеснутое на бумагу, глину или холст; выраженное в танце, музыке или сшитое из сотен лоскутков, душевное томление становится произведением искусства, а душа выдыхает, восстанавливается и заживает.
Жизнь – это симфония. Переливающаяся раскатами грома или замирающая в тишине, поднимающаяся до невиданных высот или опускающаяся вниз, в самую глубину, она объединена общим замыслом, единой темой, проходящей через всю жизнь. Тише и громче, быстрее и медленнее, от злобной грусти к жизнерадостным, вдохновляющим моментам. Она разная. И в этой разности её суть.
